Пусть пока полежит тутВеера раскрылись с хищным стрекотанием. Один - фиалковый, другой - синий, выщербленный по краю. Фламенки, конечно же. Это их территория. А мне ведь оставалась треть пути до границы.
Двое. Веера, хвостатая юбка. Плохо. Нет, вот еще третья прячется в тени. Шаль и кастаньеты. Тяжелая боевая единица. Дамы с веерами синхронно улыбаются и идут на меня. Двенадцать... раз, два Три. Хвост с воланами лениво скользит по мостовой. Четыре, пять, Шесть. Что же делать? Паника! Девять Десять. За спиной слышится ритмичный топот. Погоня. Одиннадцать. Двенадцать. За мгновение до сильной доли, когда я уже отчетливо вижу рыжеватые выцветшие потеки на синей грани, и горло неприятно щекочет, умудряюсь бухнуться на колени. Мы ничего. Мы сидим. Мы зрители, видите?
Фламенка разочарованно выбивает льямаду, дрожь каблука заставляет землю вибрировать. Пронесло. Я зритель. Зритель, не танцор. Меня нельзя пожрать. Из меня нельзя вынуть душу. Я полезная. И только молюсь, чтобы она не заметила герб школы, черными стразами вышитый на спине.
Но охотнице не до того. Она поднимает голову на воронье: «Оле!» своей товарки. Вот оно как! Выход из переулка перекрывает моя погоня. Миниатюрная японка в красном со своими девочками. Она хранит легкую полуулыбку на белоснежном лице, но полы кимоно раскрыты.и чуть колышатся. Как жаль, что я зритель и не имею права исчезнуть прямо сейчас. Одна надежда: это бойцы высшего класса. Случайных жертв не будет.
Та, что с шалью, начинает считать быстрее. Веера бабочками вспарывают воздух и испанки, размечая шагами ритм начинают окружать. Японка не сменяет улыбки, но внезапно ее руказ расцветают два веера. Немая сцена. Дамы понимают намек, и все трое аккуратно кладут оружие. Воланы на бата де кола колышатся. Длинный хвост нежно касается кимоно одной из девочек, и опутывает ноги, утробно причмокивая. Все оборачиваются на звук. Как нехорошо! Самое время уносить ноги.